Туман поднимается от холмов, застилает линию горизонта;
Василий отрывается от земли и перестает быть симбионтом,
Выдыхает. Выдыхает еще и еще. Ему не хватает простора,
простенков в цехах, ссор на светофорах, сорока сороков дорог, створок
шкафа-купе в родительском доме. Ему и небо-то это неродное --
туманное небо, злое, тяжелое, встреченное не той весною.
"Анька заснула недавно, пускай подремлет", - думает он, хватает посох,
переступает очерченный круг... Замирает: в тумане она - набросок,
черты расплываются, запах неощутим, но надежда в груди фейерверком,
тысячью искр: "она! родная!". А Вася ведь помнит темные глаза акушерки
и шагает назад.
он здесь солдат
он заклят
рукой короля
Сердце колотится, повторяет ритм из кривой отпуска металла.
Вася сжимает в кулаке шарики из шарикоподшипника и светает.
Туман ненадолго уходит, скрывая темные косы, острые скулы и глаза
(глазища, вернее, зеленые!). Василий смотрит в светлеющие небеса,
Будит друзей. Вполголоса проклинает острова.
Анни встает, не проснувшись. Петер хмур.
А у Васи перед глазами та, что давно мертва.
(Думает: надо бы купить в деревне шкур)