#стартрек
Сильные тонкие бледные пальцы на контактные точки
опускаются быстро, расчётливо, атакующе резко.
Как, боже праведный, этот чёртов зеленокровый компьютер
узнал о планах, и просчитал карты, и устроил засаду?
Вы, доктор, просты (с пятки и на носочек),
ирония ваша почти гротескна,
а нрав распутен.
И ваши планы сами упали мне в руки, правда.
Мой разум восстаёт против меня, против владения телом:
Пальцы рефлекторно дрожат, и от этого ужас по холке
стекает хтонью, холодным потом, падения и потери
страхом: «Сорвись! Будь повержен! Будь растоптан! Добьёт пусть Кристина».
Хоть и умны, вы, доктор, не так умелы
против меня. Вашим кинжалом срежу футболку —
и ваше тело, как и ваш разум, мне будет верно.
И живо. Мне не нужна мертвечина.
Лишь тонкое изменение в цепи синтеза эндорфина
руками гоблина, полувулканского ублюдка, — и болью
становится удовольствие, мука превращается в счастье.
И нож под рёбрами — вспышка блаженства, а эрекция — пытка.
Вот, Леонард. Со мной ты достигнешь вершины,
падёшь без меня и станешь пылью.
Ты держишь меня за запястье,
а я тебя — за горло. Не хмыкай.
Оказывается, мелдинг фиксирует тело лучше вязок...
Я для тебя не больше, чем тело, зеленокровая шлюха!
Соси капитанский член, облизывай джимовы яйца, сволочь!
Я — доктор, а не твоя подстилка, вулканец, ты, сучий потрох.
Ещё раз: ты не настолько умел, а я не обязан
прощать то, что ненавижу люто.
Ты зря вспомнил мою мать. Бестолочь.
Пора начинать осмотр.
Ты держишь мой кинжал — ах, злая насмешка — у моего виска.
Нет шансов проскочить, все шансы сдохнуть: сожги мозги, проткни их;
и острие его скользит по коже к глазу — какая благость,
ах... Кровь капает на форменку, но вместо боли — чистый кейф
Льётся сквозь глазницу,
Словно звёздный космос,
Так любимый Джимом.
Какого хрена, гоблин....
Цена назначенная, доктор, невысока,
Но я не потерплю других.
И если тебе в тягость,
Скажи — я буду злей.
---
Это тебе моя отметка:
будет хватать меня за руки.
Мы или вместе, доктор,
или ты сдохнешь.
Гоблин забирает руки, я глотаю воздух, как конфетку.
Я ползу к столу, вытаскиваю гипо, этот сын гадюки
уходит, бросив мой кинжал мне как подачку — вот так просто.
Я смеюсь, стираю кровь: мы только вместе сдохнем.
Сильные тонкие бледные пальцы на контактные точки
опускаются быстро, расчётливо, атакующе резко.
Как, боже праведный, этот чёртов зеленокровый компьютер
узнал о планах, и просчитал карты, и устроил засаду?
Вы, доктор, просты (с пятки и на носочек),
ирония ваша почти гротескна,
а нрав распутен.
И ваши планы сами упали мне в руки, правда.
Мой разум восстаёт против меня, против владения телом:
Пальцы рефлекторно дрожат, и от этого ужас по холке
стекает хтонью, холодным потом, падения и потери
страхом: «Сорвись! Будь повержен! Будь растоптан! Добьёт пусть Кристина».
Хоть и умны, вы, доктор, не так умелы
против меня. Вашим кинжалом срежу футболку —
и ваше тело, как и ваш разум, мне будет верно.
И живо. Мне не нужна мертвечина.
Лишь тонкое изменение в цепи синтеза эндорфина
руками гоблина, полувулканского ублюдка, — и болью
становится удовольствие, мука превращается в счастье.
И нож под рёбрами — вспышка блаженства, а эрекция — пытка.
Вот, Леонард. Со мной ты достигнешь вершины,
падёшь без меня и станешь пылью.
Ты держишь меня за запястье,
а я тебя — за горло. Не хмыкай.
Оказывается, мелдинг фиксирует тело лучше вязок...
Я для тебя не больше, чем тело, зеленокровая шлюха!
Соси капитанский член, облизывай джимовы яйца, сволочь!
Я — доктор, а не твоя подстилка, вулканец, ты, сучий потрох.
Ещё раз: ты не настолько умел, а я не обязан
прощать то, что ненавижу люто.
Ты зря вспомнил мою мать. Бестолочь.
Пора начинать осмотр.
Ты держишь мой кинжал — ах, злая насмешка — у моего виска.
Нет шансов проскочить, все шансы сдохнуть: сожги мозги, проткни их;
и острие его скользит по коже к глазу — какая благость,
ах... Кровь капает на форменку, но вместо боли — чистый кейф
Льётся сквозь глазницу,
Словно звёздный космос,
Так любимый Джимом.
Какого хрена, гоблин....
Цена назначенная, доктор, невысока,
Но я не потерплю других.
И если тебе в тягость,
Скажи — я буду злей.
---
Это тебе моя отметка:
будет хватать меня за руки.
Мы или вместе, доктор,
или ты сдохнешь.
Гоблин забирает руки, я глотаю воздух, как конфетку.
Я ползу к столу, вытаскиваю гипо, этот сын гадюки
уходит, бросив мой кинжал мне как подачку — вот так просто.
Я смеюсь, стираю кровь: мы только вместе сдохнем.